В Российском государственном университете физической культуры, спорта, молодежи и туризма на кафедре теории и методики индивидуально-игровых и интеллектуальных видов спорта прошла лекция выпускника РГУФКСМиТ, международного гроссмейстера, двукратного чемпиона России, трёхкратного победителя Всемирных шахматных олимпиад Александра Морозевича. В интервью Александр рассказал о том, почему шахматами стоит заниматься именно в России, в чем феномен Магнуса Карлсена, каким призовым фондом раньше шахматисты заманивали друг друга на турниры, а также какой «тернистый» спортивный путь ему пришлось преодолеть, чтобы решить, что шахматы – это профессия на всю жизнь.
– Недавно вся шахматная элита сотрясалась разговорами о самовольной отставке президента ФИДЕ Кирсана Илюмжинова, которую он сам отрицал. В итоге на посту президента он все-таки остался. Все это время СМИ во всех его интервью, которые он охотно раздавал, припоминали ему и санкции США, и его встречи с Асадом, Хусейном, Кадаффи. На ваш взгляд, есть ли место политике и бизнесу в таком виде спорта, как шахматы?
– Шахматы – особый феномен, это не просто вид спорта, это – вид интеллектуальной деятельности, поданный как спорт. Матчи на звание чемпиона мира по шахматам привлекают гораздо больше людей, чем номинальных любителей шахмат. Это мировое событие. И если у нас проходят соревнования такого масштаба, значит, политика и бизнес здесь очень переплетены.
– А по поводу личности самого Илюмжинова?
– К самому Илюмжинову у многих отношение достаточно неоднозначное. На протяжении всего его президентского срока правления, а это уже все-таки больше 20 лет, мнения о его работе абсолютно биполярны. Многие идеи Кирсана Николаевича я считал интересными и достойными для их внедрения на практике. Мои коллеги и разные сверхважные околошахматные деятели относились к ним с большим скептицизмом, и многие его задумки не претворились в жизнь, о чем можно сожалеть. По поводу шумихи, которая поднялась, могу сказать, что мне трудно ее комментировать. Когда я был в элите, потребность следить и разбираться в подобной информации была. Сейчас я играю для своего удовольствия, больше тренирую, пишу методические работы, и вникать в мелкие интриги в ФИДЕ никакого интереса нет.
– Говорили, что возможным преемником Кирсана Илюмжинова станет Каспаров…
– Каспаров сам по себе сложная фигура: выдающийся и гениальный шахматист, но трудно представить, как он проявит себя с организационной точки зрения. Возглавлять ФИДЕ – это сложная работа. Нужно гибко и умело лавировать между противоречивыми ситуациями, иной раз принимать очень компромиссные решения и неясно, будет ли это ему по духу. Да, у Каспарова есть такая черта: он любит что-то реформировать, разрушать, строить новое. Скажу, что изменения будут – это однозначно. А вот будут ли они удачными или нет – сказать сложно.
Александр Морозевич и Гарри Каспаров. Январь, 2001 год
– В 2012 году вы встречались на чемпионате мира по блицу с Магнусом Карлсеном и даже выиграли у него две партии. В чем, на ваш взгляд, феномен норвежского шахматиста, действующего чемпиона мира?
– Карлсен, на мой взгляд, лучше всех умеет чувствовать изменения на доске. У меня нет ощущения, что он самый талантливый, если я вообще вправе оценивать шахматный талант. Я сыграл много партий со всеми шахматистами элиты, и это мое «опытное» мнение. Карлсен очень сбалансированный. У него выдающаяся поддержка, он исключительно волевой и честолюбивый. Это проявляется во всех играх, даже когда мы играли на сборах в баскетбол, бросая в одно кольцо. Для нас это был способ переключения и отдых, а для Магнуса – еще одна площадка для победы. Конечно, у большинства шахматистов элиты есть «инстинкт убийцы», иначе было бы сложно добиться подобных высот. Во время игры с ним у меня складывалось ощущение, что я играю с умным противником. В непростых ситуациях он делает не лучшие, а именно умные ходы, это трудно объяснить. Именно поэтому он так неизменно хорошо играет рапиды и блицы. Ни у одного другого спортсмена такой стабильности нет. Шахматисты талантливее Карслена, по моему мнению, есть: тот же Иванчук или Непомнящий. Но им не всегда хватает такого стремления, такой поддержки. Поэтому Карлсен пока номер один.
Магнус Карлсен и Александр Морозевич. Чемпионат мира по блицу, 2012 год.
– В этом году чемпионом мира по блицу стал Сергей Карякин, который как раз опередил Карлсена. Чего не хватило россиянину на чемпионате мира в Нью-Йорке?
– Безусловно, по ходу матча у Сергея были отличные шансы, он великолепно боролся, вел с преимуществом в одно очко почти на самом финише, но, к сожалению, дело кончилось тай-брейком, на котором Карлсен оказался заметно сильнее. В целом, шансы были, да, но в итоге матч проигран, и петь дифирамбы, как это многие сейчас делают, кажется странным. Шахматы – это спорт, а не рассуждения о том, что могло бы быть. Счет на табло и чемпион мира прежний. Для него, я думаю, это был тяжелый матч, было видно, что Карлсен играл не лучшим образом, ретроспективно он смотрелся в матче тяжеловато. C другой стороны, зная его, можно уверенно сказать, что выводы Магнус сделает правильные и впредь станет еще опаснее.
– Шахматы – серьёзная интеллектуальная игра. На ваш взгляд, гендерные различия в игре присутствуют?
– Между мужчиной и женщиной различия есть в принципе, и они немалые. Но мы все, в первую очередь, люди. Смогу ли я, просто просматривая текст партии, сказать, что это играла женщина? Я пару раз пробовал, и мне это не удалось, каких-то явных различий нет. В результатах они есть, лишь немногие женщины пока способны играть на уровне первой мужской сотни, и я до конца не понимаю, почему это так. В других интеллектуальных играх приблизительно та же пропорция, cамый верх оккупирован мужчинами. Было бы интересно провести исследования на эту тему. У женщин в шахматах есть одно несомненное преимущество: они могут играть в мужских турнирах, а мы в женских нет. Я как-то спросил одного чиновника из ФИДЕ: «Почему такая несправедливость?» Его ответ превзошёл все мои ожидания: «Ты пойми, есть чемпионат мира среди женщин, а есть чемпионат мира среди людей».
Выпускники РГУФКСМиТ Александра Костенюк и Александр Морозевич. Чемпионат мира по блицу, 2009 год.
– Давайте тогда поговорим о современной ситуации в шахматах уже конкретно в России. На недавнем круглом столе в РГУФКСМиТ, посвящённом пятидесятилетию специализации шахмат в университете, Борис Злотник поднял вопрос о нехватке преподавательского состава. Думаете, такая проблема действительно сейчас есть?
– Если такой опытный специалист, как Злотник, эту проблему озвучил, значит, она есть. Сейчас во многих российских школах шахматы преподают как факультатив, естественно стоит вопрос, кто же будет преподавать. Большинство преподавателей сами не играют или недостаточно хорошо играют, чтобы обучать. Те люди, которые продвигают идею «шахматы в школах» и занимаются презентацией шахмат, думают об этом. Это вопрос решаемый: или учителя будут проходить повышение квалификации, или их сначала будут учить в специализированных учреждениях. Сам я работаю больше с теми, кто решил сделать шахматы своей профессией, и каких-то нюансов могу не знать.
Александр Морозевич и Александр Жуков. "День шахмат в Олимпийском комитете России", 2015 год
– Большая ли разница в образовании у спортсменов и у тренеров? И как студенту, который сейчас только получает образование, определиться с направлением?
– Решить – спорт или методология – каждый должен сам для себя. Одно дело, если ты готовишь себя нести свои знания другим, другое – когда ты эти знания используешь, чтобы побеждать. Не каждый сильный спортсмен может стать хорошим педагогом, точно так же не каждому талантливому педагогу может хватить личных качеств, чтобы стать чемпионом. Готовить нужно, в первую очередь, тех, кто будет учить. К той области нужно особое внимание, иначе такие проекты, как «Шахматы в школе», так и останутся просто красивыми названиями. В сфере развития наших юных дарований сейчас делаются определенные шаги и спортсмены получают поддержку, которую, например, я не имел в их возрасте.
Александр Морозевич на сеансе одновременной игры
– К юбилею кафедры мы готовили проект, где общались с выпускниками, уехавшими за границу. Как со спортсменами, так и с тренерами. Таких много. Не страдает ли от этого Россия?
– Когда страну покидают талантливые люди, это естественно утрата. Люди ищут стабильности и, возможно, кто-то ее находит. У меня не было такой потребности. В 17 лет, когда я играл в Нью-Йорке турнир по быстрым шахматам, определенные люди меня активно обрабатывали: «Ты видишь, какие события происходят в России, оставайся, у нас ты будешь миллионером, мы сейчас все организуем». Я сказал, что хочу стать шахматистом, а не дойной коровой, и поэтому нахождение в России для меня оптимально. У меня был период, когда я работал полгода в Катаре тренером. Это хороший опыт, чтобы понять, « как у них», но не более. Я считаю, шахматисту в России хорошо.
– Вам присвоили звание гроссмейстера в 17 лет. Какие качества должны быть у молодого шахматиста, чтобы прийти к этому званию?
– Времена изменились, сейчас – это не достижение. Шахматы не настолько сложная игра, если человек более менее к ней расположен, есть стремление и настойчивость, то пяти-шести лет занятий вполне достаточно. Сегодня нет ничего удивительного, если к 12-13 годам ребёнок стал уже гроссмейстером. Отчасти из-за девальвации самого звания нас стало слишком много. Плюс – доступ к информации стал открытым. В те годы, когда я рос, кроме советских книг, ничего не было, велись тетрадочки, которые по секрету передавались от тренера к тренеру, и многое из этого не выдержало испытаний временем. Найти противников для игры было также нелегко. Помню, в 95-ом году был турнир в Ялте, мы сыграли первый тур, потом вдруг организатор собрал участников и сказал: «Все, ребята, извините, но денег нет». На заседании участники решили продолжить турнир в формате быстрых шахмат, призом стали ценные сувениры. Мы сыграли его за два дня, и оставшиеся время большинство игроков просто отдыхали. Я же ловил Василия Иванчука и всячески заманивал его поиграть в блиц. Он естественно смотрел на меня без энтузиазма: он был третьим в мире, а я тогда только подбирался к концу первой сотни. За третье место в рапид-турнире мне вручили ящик вина. Чтобы привлечь внимание Василия, я щедро пускал в ход полученный приз. В итоге мы сыграли два полноценных матча ценою почти всего моего ящика. Тогда такая возможность поиграть была уникальной. Сейчас в твоём распоряжении интернет, ты можешь находить самых разных шахматистов, даже элитного уровня, и играть с ними партии. Огромный поток информации открыт: базы, книги, прокомментированные партии, журналы, статьи. С точки зрения познания, шахматы стали доступнее, и благодаря этому, рост молодых шахматистов должен происходить быстрее.
Александр Морозевич против Василия Иванчука. Александр Грищук против Руслана Пономарева. Шахматная олимпиада-2004, Кальвиа
Александр Морозевич и Василий Иванчук. Пекинский этап Гран-при ФИДЕ, 2013 год
– А как вы сами пришли к тому, что шахматы – ваша основная профессиональная деятельность?
– В детстве у меня не было понимания, чего я хочу, просто хотелось в спортивную секцию. Сначала в шесть лет мы с мамой пошли на акробатику. Я прошёл все тесты, которые мне дали, но в итоге тренер сказала, что я староват – шесть лет это слишком поздно. Я резюмировал: «К этой мымре – никогда». Потом была секция футбола на стадионе «Динамо». Тренер сказал: «Все хорошо, неплохо двигается, но мелковат – шесть лет это рано». На плавание меня взяли, но я часто болел респираторными заболеваниями: месяц хожу в лягушатник, потом две недели болею, потом снова лягушатник, но уже в другую группу. Стало ясно, что из лягушатника живым я не выйду. И тут я задумался, есть ли такой вид деятельности, где, даже заболевая, можно совершенствоваться? Папа у меня увлекался шахматами, дома была хорошая библиотека, и вот так, с четвертой попытки мне повезло. В 13 лет я занимался год вольной борьбой, которая мне также очень нравилась, и это был мой осознанный выбор. Вторник, четверг, субботу я занимался шахматами, остальные дни – вольная борьба, а в воскресенье я сам делал обе тренировки одновременно. С борьбой я закончил, когда на первых моих официальных соревнованиях я столкнулся с судейским произволом, и моя натура этому воспротивилась. Мириться с этим я не хотел, в шахматах, к счастью, роль судьи сведена к минимуму. Еще я люблю те игры, где нет воли случая и где ты не зависишь от оценки извне. Таким образом, шахматы идеально встроились в ту модель мира, которую я имел в тот момент. В 14 лет я принял решение, что хочу сделать шахматы своей профессией. Мои успехи пошли вверх, к тренировкам я уже подходил более осознано, была мотивация. В период с 14 – 16 лет я очень интенсивно занимался шахматами, знания по большинству школьных предметов оставляли желать лучшего, поэтому, когда встал вопрос с поступлением, я четко понимал и свои возможности, и где хочу совершенствоваться далее. Я подготовился к вступительным экзаменам, поступил и в 2000 году окончил наш институт.
Газетный заголовок: "Александр Морозевич: Следующий Бобби Фишер или просто очередной молодой хороший гроссмейстер?"
– А с финансовой точки зрения шахматами профессионально заниматься выгодно? Некоторые высказываются, что в России семью не прокормить…
– Если расценивать, какой расход идёт на тренировочный процесс, то он минимальный. Не требуется покупать дорогую экипировку. Достаточно иметь самую простую доску, на крайний случай, играть можно даже вслепую и где угодно. Ты не зависишь от сезона, погоды, места, спарринг-партнера. Если оценивать с точки зрения потенциальных призовых, то многое зависит от того, сколько вы вложили и сколько вы хотите получить. Опять же, в сравнении с другими интеллектуальными видами спорта, шахматы в России и Европе имеют самые высокие призовые. Шахматы – это недорогие и легкие тренировки в любое время и в любом месте, это развитие ума и концентрации, и это возможность достойного существования, если ты становишься гроссмейстером.
– На лекции в РГУФКСМиТ интерес был большой со стороны студентов?
– Лекция была около четырёх часов, мы говорили на разные темы, были шахматисты разного уровня: как кандидаты в мастера, так и действующие гроссмейстеры. Вопросы были самые разные. И про умение работать с информацией, различные секреты профессионального подхода, про психологию. Если у специализации возникнет снова потребность в моих лекциях, то я обязательно с удовольствием приду ещё.
Лекция в РГУФКСМиТ, 2017 год
– Такие встречи важны для молодых игроков? Вы бы сами в их возрасте пошли на лекцию такого плана?
– Вприпрыжку и с доплатой, потому что встреча с шахматистом высокого уровня – это всегда ускорение в твоем развитии. Думаю, то, что я недавно рассказывал, было одинаково интересно и тем, кто решил стать профессионалом, и тем, кто решил стать методистом.
– Что пожелали бы нашим ребятам?
– Как я сказал на лекции: каких бы успехов вы ни достигли, каким бы чемпионом вы ни стали, в первую очередь помните: вы человек. И вам повезло, что вы вообще родились. Если игра делает вас лучше, если она вас развивает, если вы чувствуете, что вы счастливы – вперёд, и не слушайте никого. Если вы напрягаетесь, хотите кому-то что-то доказать, то задумайтесь. Возможно, эта деятельность не сделает вас счастливым и создаст в будущем проблемы. Почувствуйте, насколько этот выбор соответствует вашей натуре. Тогда учеба в РГУФКСМиТ сможет вам помочь, даст необходимую базу. Возможность обмена опытом с другими видами спорта очень ценна.